В главных задачах экспедиции приуроченной к году экологии и столетию заповедного дела России значились мониторинг состояния окружающий среды и изучение рекреационного потенциала  региона. Последний пункт можно было обозначить и более просто – изучить возможности любительской рыбалки.

Карское море

Земля показалась на горизонте почти внезапно, хотя очертания желанной суши уже давно виднелись на цветном экране картплоттера Garmin, почти сразу после того, как наш катер обогнул с севера остров Носок.

Мы шли по направлению к острову Сибирякова лежащему между 72 и 73 градусами северной широты в Карском море. На восток – Таймыр, на запад – Гыданский полуостров.

Наш путь сюда оказался очень непростым – если 1235 км от Тазовского до Диксона мы «проскочили» за пять дней, то этот 100 километровый отрезок от самой северной точки Евроазиатского континента мы плетемся уже седьмые сутки. Тут ничего не поделаешь, сначала жесткий «северо – восток» с порывами до 38 метров в секунду задержал экспедицию в самом Диксоне, ну а затем трое суток вперемешку со снежинками и ледяным дождем пришлось петь «Вальс Бостон» в бухте Ефремова. Которая  всего на пятьдесят километров западнее давно увядшей столицы советской Арктики.

Остров Сибирякова со своим характером

После пересечения 70 градуса северной широты, с погодой у нас дело не заладилось и тут не то, что нахлыстом, даже легким спиннингом не представлялось ни какой возможности пробить ледяной шквальный ветер 2 – 3 граммовой приманкой.  Именно на такие блесны соблазняется главная рыба Енисейской губы – омуль.

Остров Сибирякова стоял особняков в экспедиционной программе. Он испещрен многочисленными речками, одна из которых (Глубокая) растянулась даже на целых 17 километров. По уверению Таймырских аксакалов  в ней можно было зацепить и хорошего гольца и идущую на нерест горбушу.

Мы радостно потирали руки завидев этот проклятый остров Сибирякова. Почему проклятый? Да потому, что  здоровенный кусок тундровой возвышенности (длина острова 40 км, наибольшая ширина – 25) со всех сторон окружен мелями и подойти к берегу оказалось делом весьма нелегким.

Но обогнув вышеупомянутый Носок мы этого еще не знали и, сбросив скорость до 40 км/час уверенно сунулись в  пролив Овцына, что отделяет остров Сибирякова от Оленьего. За пол километра от устья  Глубокой эхолот тревожно застонал  глубиной 0.5 метра, что для 10 метрового катера под 350 сильным мотором было ниже нижнего предела возможностей (0.7 метра).

Море смерти

Ветер все усиливался и как назло сначала превратился в северный, а потом вообще в северо – западный, что в при неумелом маневрировании грозило самыми серьезными неприятностями. Но имея за штурвалом Андрея Прудникова – опытного капитана северных широт, трое других участников эпопеи не опасались почти ничего. Ведь по морской логике в сложившейся ситуации  следовало спрятаться на восточной стороне острова.

Но не тут – то было, едва обогнув южную Сибиряковскую отмель, мы поймали такой встречный ветер, а соответственно и четырех метровую волну, что сразу в моей голове всплыли заметки столетней давности о плаваниях в здешних широтах, где черным по белому написано  –«Карское море – это море смерти».

В документах на катер было сказано – разрешено удаление от берега на 20 миль при волне не более двух метров и силе ветра не превышающей 12 м/сек. Капитан с трудом переваливает с одного бурлящего вала на другой, но,  тем не менее, раз за разом мы получаем крепкие удары, то в правую то в левую скулы корпуса, и литров двести воды по рубке в придачу. И так целый час, в течение  которого мы выбирались из этой арктической вакханалии. В воздухе висит сырость и зловещая тишина, температура за окном плюс четыре, в случае оверкиля – «не жди меня мама, пропавшего сына..»

Как вейдерсы и лодка дали шанс

В юго – западной части острова обнаружилась небольшая бухта, тут ветер казался  несколько потише и где, наконец мы вроде  встали на два якоря. До берега метров пятьсот с песчаной отмелью посередине.  Передышка оказалась недолгой – через пятнадцать минут ветер добрался и сюда, катер тут же сорвало с якорей и потащило в сторону отмели. Положение стало совсем критическим.

— Приказано выжить! – я крикнул так громко, что ребята в рубке даже вздрогнули. – Одеваем вейдерсы и надуваем лодку!

Единственной возможностью спастись оставался теоретический шанс найти проход в отмели куда затем следовало «проползти» на нашем «Апостоле Андрее».

К поездке мы готовились много месяцев и практически все снаряжение и оборудование было испытано заранее. Уже много лет в экстремальных экспедициях я пользуюсь забродниками Alaskan River Master. У них пуленепробиваемая ткань, хорошо работающий передний зиппер и крой подмышки. Это три главные пункта, которые требуются для эксплуатации 24/7 в сложных природных и метеорологических условиях.

С лодкой немного сложнее. Чтобы быть кратким – в этот раз была выбрана надувнушка фирмы Посейдон (VK – 360) с надувным дном низкого давления (как ее тестировали можно прочитать на сайте www.testendurance.com). Такое решение оказалось единственно верным – вставить фанерный пайол в таких жутких условиях было бы нереально.

Сказано – сделано, лодку накачали быстрее быстрого, ведь давно замечено, что любое осознанное действие на границе между жизнью и смертью человек всегда производит четко и без понуканий. Но вот спуск  ее на воду и установка подвесного мотора (Yamaha 8 лс), потребовали от экипажа самого настоящего циркового мастерства. Представьте себе раскачивающийся на полутораметровой пенящейся волне катер, к борту которого чалишь лодку, куда затем передаешь движок и бензобак. И все это в процессе маневров на малом ходу двумя состыкованными бортами  на глубинах 0.5 – 0.7 метра. Зачерпнули всего два – три ведра воды! То, что вылилось на голову уже не в счет. Догадка оказалась верной – проход в косе был найден не более, чем за час. Правда, для этого пришлось вытоптать несколько километров по пояс в воде с рацией в руках.

Жизнь продолжается …

Таким образом точка на карте обозначенная как «Сибиряков юго – западная» оказалась для «Апостола Андрея» настоящим спасением, а для участников экспедиции родным домом еще на четверо суток. Значит жизнь продолжается, это радует…

Андрей Великанов