Так уж мы, рыболовы устроены, что едва вернувшись с одной рыбалки, мы тут же строим планы новой поездки. Есть, видимо, в нас некий «червячок», первобытный атавизм освоения новых мест с одновременной разведкой продуктового потенциала, в том числе и в виде рыболовных трофеев. Поэтому каждая поездка в новое место всегда сопряжена с приятными хлопотами. Рыбалка на Амуре не исключение.

Путь на восток

Еще в далеком детстве у меня был рыболовный справочник, «Рыбы СССР» на обложке которого красовалась ауха – обитатель амурских вод. Кто эту рыбу так назвал, непонятно, но в детском сознании вырисовывалась картина, как некий заблудившийся изголодавшийся путник, золотоискатель или беглый каторжанин — не важно, поймав эту красивую рыбу, радостно воскликнул: «Ааа уха!» Что иносказательно обозначало: «Я буду сыт, а значит – выжил!» И в этом нет ничего смешного, ведь весь мир называет австралийское животное кенгуру. Но ведь такой фразой аборигены на вопрос белых: «Что это за животное?» — отвечали: «кенгуру», то есть «не понимаем» — и ничего прижилось. Так что моя версия была ничуть не хуже.

   А если по порядку. То несколько лет я переписывался по интеренету с человеком по-хорошему больным рыбалкой. Автором местной рыболовной программы Александром Беловым. И вот несколько лет спустя звезды сложились правильным узором, мечта сбылась, я лечу на восток. Приятные хлопоты и волнения вопросы, что с собой брать- не брать, на что там ловят, поездки по рыболовным магазинам. На вопрос друзей «Куда в этот раз?» отвечал – «В Хабаровск».- «Зачем?» — «Рыбу ловить». И, вполне допускал, что некоторые из них, в первую очередь домоседы, не одержимые рыбалкой, за моей спиной могли покрутить пальцем у виска, «ну, сумасшедший, что возьмешь?»

Амур-батюшка

     Всего восемь часов на борту Боинга 767 и мы в объятьях друзей. Плотная программа пребывания началась с экскурсии на Амур, в аквамузей и местный краеведческий музей. Просто и доходчиво. Вот река, вот местные рыболовы на ее берегах, вот виды рыб ее населяющих, а вот исторические корни народов обитавших на ее берегах. Это на словах все очень гладко и быстро, на самом деле с момента вечернего старта из Москвы, и до новой местной ночи прошло больше суток без сна. Поэтому, первый световой день тянулся непривычно долго.

 И вот, наконец-то мы на реке. Ну, здравствуй, Амур – батюшка. Величие этой реки впечатляет. И пусть волжане не обижаются, Амур-то пошире будет, да и течение посерьезнее. Нам предстоит небольшой сплав и ночевка на берегу. Солнце клонится к горизонту, поэтому цвет воды напоминает розовый перламутр с жемчужными бликами. Ширина реки в этом месте настолько приличная, что прогулочный катер на фарватере, у противоположного берега кажется мелкой суетливой букашкой на ладони вечности.

Начало положено

Лодки накачены, весь скарб на берегу, осталось отогнать машины в поселок и подождать еще одного задержавшегося члена нашей экспедиции. Естественно, рыболовный зуд не позволяет сидеть на месте и вот уже первые приманки полетели в воду. Отлогий песчаный берег, что-то вроде деревенского пляжа сводит все шансы к нулю. И Александр предлагает нам переместится к скальному выступу, где он сам неоднократно ловил рыбу. Первый заброс добавил адреналина. Крупная тень промелькнула над воблером моей жены – промах. И едва я забросил свою блесну, как раздался ее радостный возглас – «Есть!». Пока я ускоренно выматывал свою леску и расчехлял фотоаппарат, вершинка ее спиннинга мягко пружинила, гася рывки неутомимой рыбы. Кто там? Верхогляд, ауха, желтощек, плоскоголовый жерех, щука, соменок, змееголов? Судя по экспонатам аквамузея и рассказам приятелей здешний край богат на разнообразных хищников. Серебристый бок с алыми плавниками несколько раз стремительно проносился вправо-влево, не позволяя навести фокус. Монгольский краснопер, так вот ты каков красавец. Он похож на нашего жереха, только морда подлиннее, да и рот, пожалуй, будет пошире. Потерпи, дружок. Еще немного и после краткой фотосессии, примерно, двухкилограммовый трофей стремительно рванул в глубину. Малек рассыпался брызгами там и тут, почти у самого берега.

Стая жировала настолько активно, что некоторые мальки, напоминающие наших пескарей, в панике выбрасывались на берег. Но вот стремительный удар со скрипом фрикциона заставил и меня немного понервничать. Еще один красавец упираясь, никак не хотел выходить на отмель. И даже на берегу сильное упругое тело каучуковой пружиной рвалось из рук, не позволяя снять себя с крючка. Несколько кадров и трофей возвращается в родную стихию. Друзья спешат к нам поздравить с почином, и в это время еще один боец сгибает спиннинг в дугу. Все. Начало положено, пора заводить моторы и скорее трогаться в путь.

Ловля на фидер

Палатки разбиваем на каменистом берегу, ниже большой ямы. Вечер стремительно наступает. Но слаженные действия опытных таежников позволяют устроить походный уют быстро и без суеты. Вот уже и стол накрыт, и котелок кипит над газовой плиткой, и костерок притягивает взгляд своим манящим светом. После того, как ужин закончился, начинается самое интересное. Рыбаки, как часто бывает в подобной ситуации, раскрывают свои коробочки с приманками и начинают демонстрировать их содержимое. Ничего не поделаешь, таков уж рыбацкий ритуал. Время от времени, они достают самые любимые и удачливые модели, и пускают их по кругу на всеобщее обозрение. При этом рассказываются интересные истории и самые яркие эпизоды при поимке своих трофеев.

И тут я замечаю в одной из коробок фидерную кормушку. А что если попробовать поймать местного сазана или сомика? Тем более, что, по словам местного ихтиолога в Амуре водится два вида сомов – амурский и Солдатова. Предлагаю эту тему приятелям, тем более, что фидерное удилище с собой было захвачено. На вопрос «На что ловить?» предлагаю двустворчатые ракушки, которые, в изобилии ползали вдоль прибрежных камней. Ну-ну, сейчас поймаешь, снисходительно говорят они, при этом чувствую в их словах скрытый подвох. Снимаю с блесны тройник, привязываю его на отводном поводке выше кормушки, и надеваю на каждый крючок по сочному куску перловицы. Едва я сделал заброс, повесил бубенчик и отошел к костру, как последовала поклевка. Вершинка удилища кивала в воду. Подсечка. Кто-то есть. Приятели с интересом и едва скрываемыми улыбками подошли к берегу. На крючке болталось нечто скользкое оливкового цвета отдаленно напоминающее некрупного налима. «Касатка-скрипун» — сказали друзья. «Именно из-за нее, да касатки-скрипуна мы и не ловим на ракушку, замучают. Это хорошо еще, что у тебя крюк крупный, и она попалась за губу, иначе пришлось бы разрезать брюхо, измазаться в обильной слизи и крови. Кстати, мясо у нее вполне съедобное. Раньше ее ловили ведрами, жарили и варили, но с тех пор, когда южный сосед стал сливать в Амур все промышленные отходы, мы здешнюю рыбу не едим. Чревато. При попытке снять ее с крючка, последовал окрик Саши: «Осторожно!» «Смотри как нужно». Прижав голову к земле, он зафиксировал зазубренный шип в спинном плавнике, чуть надавил на него вперед и два грудных плавника растопырились, они тоже оказались вооруженными такими же острыми пиками с пилой. После этого он зафиксировал рыбу пальцами одной руки таким образом, что она оказалась в своеобразном замке.

Клев продолжался как на черных камнях. Рыба оказалась стайной, брала бойко и жадно. Но поймав еще несколько экземпляров. Я пошел в палатку, чтобы не проспать утреннюю зорьку.

Утренняя рыбалка

Оказалось, что проспать ее, практически, невозможно. Едва забрезжил рассвет, река ожила. Где-то рядом с палаткой что-то булькало, чавкало и хлопало хвостом. Выйдя Солнце еще даже не показалось, но кисть вытянутой руки уже просматривалась. Лагерь спал. Часов с собой не было. Да они и не нужны были в эту пору. Достав спиннинг, я начал методично обрабатывать бровку и свал в яму вначале тяжелыми блеснами, потом вертушками, затем мелководными воблерами, попперами, менял размер, цвет, — все безрезультатно. Рыба била там и тут, но клевать не хотела. Около часа я бился в одиночку. Подошел Саша. «Что ж ты меня не разбудил, ведь договаривались встать в половине шестого!» А я и про время забыл, до него ли, тут такой бой идет. Там сазан выскакивает из воды, здесь малек веером расходится, тут чавкает кто-то, там булькает, разве во времени дело. «Идем на скальный выступ вон туда», — показывает мой друг. Пока добираемся до места, подходит моя супруга со спиннингом. Красота неописуемая. Солнце еще не показалось над горизонтом, розовое марево заслоняет полнеба, ветра нет, на склоне в кустах просыпается птичий хор, продувая многочисленные флейты, свирели и волторны. Сильное течение бьет в берег, образуя небольшие обратки. Под нами большая яма. Глубину ее не удается пробить даже тяжелыми приманками. Во время очередной проводки следует зацеп. Многочисленные камни и скалистые выступы мешают нормальной проводке. А стоит приманке попасть между камней и обратно дороги нет, только обрывать. Несколько блесен и воблеров уже покоятся на дне, и вот опять. Начинаю идти по течению, пытаясь вытащить воблер из плена, и вдруг удилище заиграло. Медленно, но верно кто-то выбирается из скалистых глубин. Да это же небольшая ауха! Широкое тело с растопыренными плавниками и приличное течение создают иллюзию крупного трофея. Подвожу ее аккуратно к берегу, и тут на самой кромке она открывает огромную пасть, и приманка пулей пролетает мимо моего лица. Рефлекторно прижимаю рыбу рукой, и накалываюсь на шип. Выношу ее подальше от кромки, а взять ее почти не за что. При любом прикосновении она поднимает гребень спинных игл, на жаберных крышках зубчатая пила в два ряда, на брюшных плавниках по шипу, и на анальном три иглы. При этом она ворочается, издавая брюшные рокочущие звуки, стараясь либо вырваться, либо достать до цели. И судя по всему слизь у нее с сюрпризом. Рана на руке тут же начинает гореть, как после укуса осы, ладонь распухать и болеть. Вот, так знакомство. Делать нечего, быстро проводим фотосессию и отпускаем этот дивный трофей, который до сих пор находится в красной книге. Хотя, по словам ихтиолога в аквамузее, аухи сейчас в реке вполне достаточно, но попасть в красную книгу гораздо проще, чем выйти из нее. Видимо, некогда современным чиновникам заниматься этим. Но не будем о грустном.

       Через несколько минут Наталья, перепрыгивая по камням с трудом выводит на отмель еще одну ауху, которая потянет не менее, чем на полтора килограмма. Крупный трофей, окрашен в оливково-серые тона, и заметно проигрывает по красоте тела с более мелким собратом. Думаю, что только настоящие мастера камуфляжа вырастают до приличных величин. Саша, который находится все время рядом, работая с кинокамерой, помогает только советом. Но с его слов этот амурский окунь может достигать и пяти килограммов. Ладно, большому кораблю – большая торпеда, а приличному трофею соразмерная приманка, ставлю тяжелую колебалку, на которую когда-то ловил семгу. Несколько проводок и мертвый зацеп. Постучал по комлю. Походил вправо – влево, подергал — за леску, отцепил. И едва взялся за рукоять спиннинга, как он вновь заходил в руках. Что-то есть и явно серьезное. Мелькнул оливковый камуфляж – значит, снова она, но на этот раз более серьезный экземпляр, явно за двушник. Уже фотографируясь с ним, я подумал, и чего все ездят за басом. Наши российские не хуже будут. Стоя на мысу мы старались забросить приманку подальше, на кромку струи, границу с обраткой. А почти все поклевки происходили под самым берегом. Охотясь из засады, она явно хватает то, что оказывается рядом с ее расщелиной или камнем. Вернее не хватает, а скорее засасывает огромным ртом. Чмок и нет приманки. Вот я и попал в нужное место. Повезло.

Показалось солнце, и тут же потянул ветерок. Поклевки кончились, но утро явно удалось. Пора собираться и ехать в город. Завтра нас ожидал новый сплав, но уже по горной реке, в предгорьях Сихоте-Алиня.

Евгений Кузнецов